Январь 2027: Каждый евро выше € 10 000 становится незаконным платежным средством. Каждый биткоин требует разрешения правительства. Каждая транзакция становится точкой данных в системе наблюдения Брюсселя.
Это не предложение. Это закон.
340 миллионов европейцев проснутся в клетке, построенной из их собственных банковских счетов.
Пакет мер ЕС по борьбе с отмыванием денег не просто отслеживает преступников. Он рассматривает каждого гражданина как такового. С 2027 года покупка автомобиля за наличные становится преступлением. Перевод 1 001 € в Биткойнах без государственного одобрения повлечёт уголовное преследование. Анонимные кошельки исчезнут в одночасье.
Цифровой евро появится в 2029 году. Европейский центральный банк потратил 1,3 миллиарда € на создание того, что он называет свободой. Но просочившиеся предложения ограничивают количество активов € 3000 на человека. Каждая покупка отслеживается. Любое инакомыслие может стать основанием для блокировки счетов.
ЛОЖЬ, КОТОРУЮ ОНИ ПРОДАЮТ
«Это остановит отмывание денег». По их же заявлениям, в Европе ежегодно отмывается 500 миллиардов евро. Так они строят паноптикум для 340 миллионов человек, чтобы поймать горстку преступников.
Китайский цифровой юань уже программирует деньги на expiration, ограничения и контроль. ЕЦБ обещает, что в Европе всё будет иначе.
Они тоже обещали безопасность вкладов на Кипре. А затем конфисковали счета в 2013-м.
ЧТО БУДЕТ ДАЛЬШЕ
Privacy-коины уйдут в тень. Чёрные рынки заменят серые. Государство получит всеведение. Вы потеряете право купить хлеб без разрешения.
Это не борьба с преступностью. Это — вопрос власти. Через еврозону протекает 20 триллионов евро. Вскоре каждый цент будет требовать одобрения из Франкфурта.
Инфраструктура тирании всегда строится во имя безопасности.
ЧАСЫ ТИКАЮТ
847 дней до того, как ваши наличные станут контрабандой. 1308 дней до запуска Цифрового евро. Ноль дней mainstream-освещения, задающего единственный важный вопрос:
Кто будет решать, что вам разрешено покупать, когда деньги станут разрешением?
Европейский союз только что сделал Оруэлла инструкцией по применению.
И вы услышали это здесь первыми.
***
Ниже статья этого же автора с подробностями:
***
Европейский союз проводит самую масштабную реформу своей денежной системы с момента введения евро в 1999 году. К 2027 году триада нормативных актов — лимиты на операции с наличными, обязательный надзор за криптовалютами и прототип цифрового евро — коренным образом изменит то, как 340 миллионов граждан взаимодействуют с деньгами. Заявленная цель — борьба с отмыванием денег, которое оценивается в 700 миллиардов евро в год. Негласным последствием может стать фактическая ликвидация финансовой конфиденциальности во второй по величине экономике мира.
Эта трансформация происходит не благодаря драматическим законодательным мерам, а с помощью технических нормативных актов: Положения о борьбе с отмыванием денег (AMLR 2024/1624), Положения о рынках криптоактивов (MiCA 2023/1114) и инициативы Европейского центрального банка по созданию цифровой валюты. Эти механизмы, когда они заработают, создадут беспрецедентную систему финансового отслеживания, которая, по мнению европейских институтов, защищает граждан, но, как предупреждают критики, может создать инфраструктуру для всеобъемлющего экономического надзора.
Нормативная архитектура
Основной механизм состоит из трёх взаимосвязанных компонентов, каждый из которых устраняет предполагаемую уязвимость существующей денежной системы.
Запрет на операции с наличными: с 2027 года Регламент 2024/1624 запрещает операции с наличными на сумму свыше 10 000 евро на всей территории Европейского союза.
Это существенное ужесточение по сравнению с разрозненными национальными правилами, некоторые из которых разрешали операции на сумму до 15 000 евро. Регламент распространяется на всех — как на продавцов, так и на специалистов и частных лиц. Гражданин Франции, покупающий подержанный автомобиль за 12 000 евро наличными, нарушает регламент. Итальянский ювелир, принявший 11 000 евро за обручальное кольцо, может столкнуться с санкциями.
Заявленное Европейским советом обоснование сосредоточено на эффективности мер по борьбе с отмыванием денег. Крупные операции с наличными по своей природе ускользают от институционального контроля. Преступные сети используют эту лазейку, чтобы интегрировать незаконные доходы в легальную торговлю. Принуждая к проведению крупных операций через банковскую систему, регулирующие органы получают возможность отслеживать потоки капитала, которые ранее были теневыми.
Требования к идентификации пользователей криптовалют:
Положения MiCA распространяются и на другие сферы, фактически исключая анонимные криптовалютные транзакции через регулируемые каналы. Начиная с 2027 года все поставщики криптовалютных услуг — биржи, сервисы кошельков, платёжные системы — должны внедрить комплексные протоколы «Знай своего клиента». Постановление полностью запрещает анонимные «хостинговые кошельки» и предъявляет строгие требования к идентификации пользователей нехостинговых кошельков при проведении транзакций с регулируемыми организациями.
Это представляет собой философский сдвиг в регулировании криптовалют. Вместо того чтобы рассматривать цифровые активы как аналоги физических денег — инструменты на предъявителя, — MiCA рассматривает их как ценные бумаги, требующие полной идентификации участников. Житель Берлина, переводящий 50 евро в биткоинах через европейскую биржу, будет проходить ту же процедуру подтверждения личности, что и человек, открывающий банковский счёт.
Инфраструктура цифрового евро
Проект цифрового евро Европейского центрального банка, проходящий этапы от прототипа до потенциального выпуска в 2029 году, завершает формирование архитектуры. В отличие от цифрового юаня Китая, который позволяет программировать ограничения и отслеживать транзакции, ЕЦБ придерживается принципа «конфиденциальность превыше всего». Технические характеристики указывают на то, что цифровой евро будет функционировать как эквивалент наличных денег для офлайн-транзакций с усиленной защитой конфиденциальности при обычных платежах ниже установленных нормативных порогов.
Цифровой евро станет альтернативой, выпущенной государством, которая теоретически сохранит конфиденциальность транзакций и будет работать в рамках новой нормативно-правовой базы. Европейские чиновники позиционируют его как решение тех самых проблем, которые возникают в связи с другими их политическими решениями, — как способ сохранить конфиденциальность при транзакциях на небольшие суммы и обеспечить отслеживаемость подозрительных действий.
Интеллект, стоящий за числами
Цифра в 700 миллиардов евро, которую ежегодно отмывают преступники, по данным Европола и академических исследований, является важным контекстом для понимания необходимости срочных мер регулирования. Эта сумма составляет примерно 3,8% от ВВП еврозоны в размере 18 триллионов евро, что существенно снижает экономическую эффективность и общественную безопасность. Отмывание денег способствует финансированию терроризма, организованной преступности, уклонению от уплаты налогов и коррупции. Социальные издержки не ограничиваются денежными потерями.
Предыдущие подходы к регулированию неизменно терпели неудачу. Из документов FinCEN за 2020 год стало известно, что европейские банки обработали более 2 триллионов долларов в рамках подозрительных транзакций, несмотря на существующие правила. Крупные организации выплатили миллиардные штрафы, но продолжали содействовать незаконным финансовым потокам. Разрозненные национальные нормативные акты создавали возможности для арбитража: преступники проводили транзакции через юрисдикции с более слабым правоприменением.
Рамочная программа на 2027 год направлена на устранение этих уязвимостей с помощью комплексных, а не поэтапных реформ.
Устанавливая единые стандарты на всей территории Европейского союза и закрывая лазейки, связанные с наличными деньгами и криптовалютами, которые позволяли обходить закон, регулирующие органы стремятся сократить масштабы отмывания денег на 15–20 %.
По оценке Fermi, при базовом показателе в 700 млрд евро, умноженном на консервативный коэффициент воздействия в 15 %, можно предотвратить незаконные финансовые потоки на сумму 105 млрд евро в год.
Геополитический подтекст
Европейская денежно-кредитная политика редко проводится в отрыве от более широких стратегических соображений. Рамочная программа на 2027 год разрабатывается на фоне усиливающейся финансовой фрагментации: цифровой юань в Китае позволяет государству отслеживать транзакции, Россия пытается обойти санкции SWIFT с помощью альтернативных платёжных систем, а США используют доллар в качестве оружия против противников.
Европейский союз столкнулся с фундаментальной стратегической дилеммой: как сохранить валютный суверенитет и при этом либеральные демократические ценности. Подход Китая — всеобъемлющий финансовый надзор, оправданный социальной стабильностью, — демонстрирует техническую осуществимость цифровой валюты, контролируемой государством. Уклонение России от санкций подчеркивает уязвимость традиционной банковской инфраструктуры перед геополитическим давлением. Американские платежные системы (Visa, Mastercard, PayPal) доминируют в европейской торговле, создавая зависимость от систем, подпадающих под юрисдикцию США.
Рамочная программа Европы на 2027 год пытается найти баланс между этими полюсами. Ограничение наличных платежей и требования к идентификации в криптовалюте обеспечивают отслеживаемость, сопоставимую с китайской системой. Цифровой евро обеспечивает независимость инфраструктуры от американских платёжных систем. Однако обязательства по обеспечению конфиденциальности и гарантия непрограммируемости — если они будут выполнены — позволят отличить европейскую модель от авторитарных альтернатив.
Это различие имеет огромное значение для доверия к институтам. Европейские чиновники настаивают на том, что их система борется с преступностью, а не контролирует граждан. Особенности архитектуры, в частности автономная функциональность цифрового евро и конфиденциальность транзакций при обычных платежах, должны подтверждать эти заявления или разоблачать их как риторический камуфляж.
Уязвимость системы наблюдения
Основная претензия к программе «2027» заключается не в текущих злоупотреблениях, а в уязвимости в будущем. Созданная финансовая инфраструктура продолжает существовать и после того, как отпала необходимость в ней. Механизмы, созданные для борьбы с отмыванием денег, создают технические возможности для всеобъемлющего экономического надзора — возможности, которые будущие правительства, столкнувшиеся с различными кризисами, могут использовать в целях, выходящих за рамки их первоначального мандата.
Исторический прецедент требует осторожности. В президентском указе № 6102 от 1933 года в США конфискация золота изначально рассматривалась как временная чрезвычайная мера для стабилизации экономики. Эта политика сохранялась на протяжении десятилетий. После 2001 года положения о борьбе с терроризмом, обоснованные непосредственными угрозами безопасности, стали неотъемлемой частью инфраструктуры наблюдения, применяемой в ситуациях, далёких от терроризма.
Европейская система создаёт несколько прецедентов, вызывающих беспокойство. Во-первых, отмена анонимных транзакций на сумму, превышающую порог de minimis: 10 000 евро для наличных и фактически ноль для криптовалют, проходящих через регулируемые каналы. Во-вторых, централизация надзора за противодействием отмыванию денег в рамках нового Управления ЕС по борьбе с отмыванием денег (AMLA), которое концентрирует в своих руках полномочия, ранее распределённые между национальными регуляторами. В-третьих, создание инфраструктуры цифровых валют, технически способной отслеживать транзакции на уровне, даже если текущая политика предполагает конфиденциальность.
Эти возможности существуют независимо от текущих намерений. Их расширение может быть вызвано будущим финансовым кризисом, террористической атакой или чрезвычайным политическим положением. Нормативно-правовая база делает такое расширение технически простым — требуется лишь корректировка политики, а не строительство инфраструктуры.
Неопределенности при реализации
От нескольких ключевых факторов неопределённости будет зависеть, достигнет ли программа «2027» заявленных целей или приведёт к непредвиденным последствиям.
Эффективность защиты конфиденциальности: Защита конфиденциальности при использовании цифрового евро остается теоретической до тех пор, пока не будут разработаны и внедрены все технические спецификации. Европейский центральный банк утверждает, что транзакции, сумма которых ниже установленного порога, будут осуществляться с повышенной конфиденциальностью, в то время как в отчетах ЕЦБ о проделанной работе признаются сохраняющиеся технические проблемы с обеспечением баланса между конфиденциальностью и требованиями по борьбе с отмыванием денег. Система должна работать на практике, а не только на бумаге, чтобы подтвердить официальные заверения.
Адаптация к уклонению: Преступные сети исторически демонстрируют высокую степень адаптации к нормативным ограничениям. Ограничение на наличные может привести к дроблению крупных транзакций на несколько более мелких платежей, каждый из которых будет ниже установленного порога. Регулирование криптовалют может ускорить переход к децентрализованным биржам, работающим за пределами юрисдикции ЕС, или к криптовалютам, ориентированным на конфиденциальность и созданным для защиты от слежки. Оценка сокращения в 105 млрд евро предполагает, что преступники не смогут полностью адаптироваться, — оптимистичный прогноз, учитывая прошлый опыт.
Согласованность правоприменительной практики: Европейский союз состоит из 27 государств-членов с разным уровнем нормативно-правового регулирования, политической воли и институциональной целостности. Единообразие правоприменительной практики в различных контекстах — от строгого соблюдения правил в Германии до гибкости в Средиземноморье — определяет, будет ли система применяться последовательно или создаст новые возможности для арбитража. Управление по борьбе с отмыванием денег сталкивается с колоссальной проблемой координации ранее независимых национальных регуляторов.
Внедрение цифровых технологий: для успеха цифрового евро необходимо его повсеместное добровольное внедрение гражданами, скептически настроенными по отношению к цифровой валюте, выпущенной государством. Если доля внедрения составит менее 20–30 % транзакций, система не сможет обеспечить конфиденциальность, которая оправдывает её существование. Технические сбои, нарушения конфиденциальности или проблемы с пользовательским интерфейсом на этапе тестирования в 2027 году могут подорвать доверие к системе до её полноценного запуска в 2029 году.
Инвестиционные последствия
Концепция 2027 года предполагает появление явных победителей и проигравших в финансовой экосистеме, что создаёт асимметричные возможности для осознанного распределения капитала.
Компании, занимающиеся регулированием технологий предоставляющие инфраструктуру для обеспечения соответствия требованиям — проверку личности, мониторинг транзакций, информирование о подозрительной активности, — сталкиваются с устойчивым ростом спроса. Только требование о внедрении комплексных протоколов «Знай своего клиента» на криптовалютных платформах представляет собой рынок стоимостью в несколько миллиардов евро. Очевидные преимущества имеют поставщики с опытом работы в сфере регулирования в Европе и масштабируемыми платформами.
Блокчейн-протоколы, ориентированные на конфиденциальность, работающие вне сферы регулирования, могут получить более широкое распространение среди пользователей, стремящихся к анонимности транзакций. Децентрализованные биржи, сервисы микширования и монеты, обеспечивающие конфиденциальность (Monero, Zcash), могут привлечь капитал, несмотря на враждебное отношение со стороны регулирующих органов, или благодаря ему. Этот сектор сталкивается со значительными регуляторными рисками, но предлагает асимметричную доходность для капитала, готового к риску.
Традиционные европейские банки столкнутся с неоднозначными последствиями. Защита депозитов и ограничение наличных средств укрепляют их роль в качестве обязательных посредников при проведении дорогостоящих транзакций. Однако цифровой евро создает прямую конкуренцию со стороны цифровой валюты центрального банка в сфере транзакционных услуг и, возможно, депозитов. Банки, предлагающие более удобный пользовательский интерфейс и защиту конфиденциальности по сравнению с государственными альтернативами, получат непропорционально большой объем средств.
Неевропейские финансовые центры — в частности, Швейцария, Великобритания и офшорные юрисдикции — могут извлечь выгоду из оттока капитала физических и юридических лиц, стремящихся к большей финансовой конфиденциальности. Хотя эти юрисдикции сталкиваются с международным давлением в вопросах гармонизации регулирования, они не подпадают под прямую юрисдикцию ЕС. Фирмы по управлению активами и частные банки на этих рынках должны быть готовы к тому, что клиенты будут заинтересованы в оптимизации структуры.
Выбор, стоящий перед Европой
Финансовая перезагрузка Европейского союза в 2027 году поднимает фундаментальный вопрос о соотношении безопасности и свободы в современном обществе. Может ли всеобъемлющая финансовая прослеживаемость сосуществовать с реальной неприкосновенностью частной жизни? Требуют ли эффективные меры по борьбе с отмыванием денег практически полной прозрачности транзакций или технические и политические решения могут сохранять анонимность для законной деятельности, выявляя при этом преступные схемы?
Европейские чиновники отвечают утвердительно: система борется с преступностью и в то же время защищает граждан. Критики утверждают, что в вопросе содержится ложная предпосылка: эти цели скорее дополняют друг друга, чем противоречат друг другу. Техническая инфраструктура для тотальной слежки, будучи созданной, становится доступной для целей, выходящих за рамки её первоначального предназначения. Будущие правительства, сталкивающиеся с различными проблемами, могут предпочесть безопасность конфиденциальности, контроль — свободе, стабильность — независимости.
Решение остаётся неопределённым до тех пор, пока оно не будет реализовано на практике. Приверженность Европейского центрального банка разработке цифровой валюты, сохраняющей конфиденциальность, если она будет реализована на практике, позволит отличить европейскую модель от китайского авторитаризма. Подход Управления по борьбе с отмыванием денег к правоприменению — борьба с преступными сетями при соблюдении конфиденциальности — определит, достигнет ли система заявленных целей или будет способствовать расширению полномочий.
Что не вызывает сомнений, так это масштабы происходящих преобразований. К 2027 году Европейский союз будет работать по принципиально иным денежно-кредитным правилам, нежели те, что регулировали финансовую деятельность в предыдущем столетии. Этот эксперимент может доказать, что страны с развитой экономикой могут сохранять как безопасность, так и свободу, и стать примером для подражания во всём мире. Или же он может продемонстрировать, что всеобъемлющий контроль и неприкосновенность частной жизни несовместимы и обществу придётся выбирать между ними.
Весь мир наблюдает за этим серьезным испытанием конкурирующих ценностей — безопасность против неприкосновенности частной жизни, контроль против свободы, коллективная безопасность против индивидуальной свободы. Выбор Европы определит не только её будущее, но и траекторию развития глобальной финансовой архитектуры на десятилетия вперёд.
Ещё больше информации и обсуждение здесь.
Источник на английском языке: substack.com
